Мировоззрение РАВкус непознанногоНаучное постижение БытияПути самопознанияЭтикаПрикладные умения и навыки
Человек сферыКультуРаТворчествоОбществоОбщениеНаш дом Земля
Творческая лаборатория "АСТРЕЯ" [19]


Физики, химия, минералогия [1]


Биология [1]


Проект КОН-КОЛО [1]


Парасаттарка - логика [1]


Сакральные науки [2]


История цивилизаций. Социология [0]


Холистическая медицина.(единство, целостность) [6]


Геронтология [2]


Психология. Педагогика [2]


Теория об информации [2]


Экпериментально-исследовательская группа "СФЕРА", вибрационные практики. [1]


Статья - Так что же вдыхает жизнь в "релятивную онтологию"? Михаил Быстров.




Так что же вдыхает жизнь в «релятивную онтологию»?

Во всём подслушать жизнь стремясь,
Спешат явленья обездушить,
Забыв, что если в них нарушить
Одушевляющую связь,
То больше нечего и слушать.

Гете

 

Тезисы

Аналогичный вынесенному в заголовок вопрос – но по поводу уравнений физики – был как-то задан Стивеном Хокингом, преемником Ньютона по Кембриджскому университету. Вопрошая в раздумье самого себя, выдающийся физик нашего времени, очевидно, почувствовал – в некий момент истины – недостаточность для полного миропонимания одних только уравнений.

В самом деле, последние дают лишь связь, или соотношение, между двумя группами переменных и констант, стоящих по обе стороны от знака равенства. А что же служит движущей силой процесса – если таковой подразумевается в заданном уравнении? К тому же все уравнения – да и химические реакции – обратимы, а «в обратимых процессах физики, — как с прискорбием отмечал Н.Винер, — ничего нового не возникает».

Следовательно, для обретения новаций в самом широком смысле нам нужно выйти на необратимые процессы, понимаемые как направленная смена определённых состояний. Утверждение о том, что «необратимость играет роль агента, объединяющего мир в целое» (В.Г.Попов), раскрывается, очевидно, в случае целесообразных действий – если их трактовать, по Аристотелю, как направленных на достижение конечной цели, которую, в свою очередь, и можно свести к целостности. Ведь последняя и есть, по сути, «то, ради чего» всё существует.

Решающую направленность мы находим в интенции сознания и движении самой мысли. Понятие интенции было выдвинуто Ф.Брентано, видевшим в ней характерную особенность всех душевных феноменов, отличающую их именно от физических явлений. В дальнейшем Э.Гуссерль предложил разделять имманентный сознанию интенциональный акт и трансцендентный ему интенциональный предмет. Главной своей целью основатель феноменологии считал постижение «смыслосозидающей интенциональности».

Согласно Шеллингу, высшей формой направленной человеческой деятельности является творчество, и прежде всего – художника и философа – когда человек соприкасается с Абсолютом(!). А по Бергсону, творчество как непрерывное появление нового составляет сущность жизни; оно есть нечто объективно совершающееся (в природе – в виде процессов рождения, роста и созревания, а в сознании – в виде возникновения новых образов и переживаний). Но если творчество и в природе, и у художника направлено на прекрасное и целое, то может быть, и его результат несёт в себе общие черты одной гармоничной организации? Ещё Бонавентура стремился к созерцанию «божественных следов»(!) в чувственных вещах и полагал, что единство форм всех сущих упорядочивается высшей субстанциальной формой.

Именно так! Сегодня уже окончательно установлено (А.Цейзинг, С.Эйзенштейн), что и природные объекты, начиная с нашей Солнечной системы и кончая человеческим организмом вплоть до геометрии клеток крови, и все шедевры искусства, не зависимо от жанра, подчиняются единой целостной организации в лице «золотой пропорции». Спрашивается тогда: а не выступает ли последняя – в силу фундаментального принципа Кюри – в качестве видимого следа тотального и незримого деятеля? И не является ли этот деятель «за сценой» тем самым библейским Духом, которым сотворено всё сущее и который поддерживает самоё бытие и одновременно вдохновляет художника создавать — «по образу и подобию» — прекрасные произведения, изоморфные природе по своей глубинной организации?

Убедиться в справедливости такой версии помогают рассуждения П.Флоренского («Пределы гносеологии»), представлявшего наш познавательный акт последовательным рекуррентным процессом в виде непрерывной пропорции (1). Следуя Шеллингу и Фихте, он изображает деятельность сознания и как ряд рефлексивных актов, называемых «потенциями», или «степенями» сознания: …, А… А, А, А(=1), А, А, … А, А…(2).

Зафиксируем сразу – и не без аристотелевского «изумления» — что точно также представим и «трансфинитный» ряд «золотых» чисел – через степени главного «золотого» числа 1,618 = = Ф (мы ограничиваемся тремя значащими цифрами после запятой):

0,236 (Ф), 0,382 (Ф), 0,618 (Ф), 1 (Ф), 1,618 (Ф), 2,618 (Ф), 4,436 (Ф) … (3)

Таким образом, один символ – безликая буква – заменился здесь другим и куда более выразительным и ёмким, поскольку «главное назначение числа состоит в том, чтобы выражать определённость» (П.М.Колычев). Стоит вспомнить и Гёте, понимавшего все формы природного и человеческого творчества как символы живого и вечного становления, а неуловимость и нерасчленённость символа связывавшего с жизненной органичностью выражающихся через него начал. Да тут прямо «просвечивает» наша вездесущая пропорция!

Рассматривая её в аспекте отношения, мы неотвратимо приходим к духовной «релятивной онтологии», чьи основания – как нетрудно догадаться – находятся уже в Библии.

За всю историю мы едва ли найдём более совершенную морально-этическую рекомендацию, чем именуемое богословами «Золотое правило Иисуса Христа», записанное в синоптических Евангелиях (Мф. 7:12) и гласящее «Итак во всём, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними…». Заметим, что употреблённый в греческом тексте весьма многосемантичный глагол имеет ещё и значение «благотворить». Поэтому и с учётом других дополняющих максим Библии (Мф. 5:21-48; 19:19) указанное правило может быть сформулировано так: «Всегда относитесь к людям так, как хотите, чтобы они относились к вам». Замечательно, что вариации на тему вечного «правила» мы находим во всех религиях и у древних мудрецов, включая Конфуция и Лао Цзы.

Воспользовавшись буквенными символами и математическим отношением, имеем:

aRb bRc, или ……(4)

С точки зрения целостности последняя пропорция становится замкнутой и самодостаточной, если, например, положить а = 1, b = x и с = 1-х. Замкнутость в математике означает отсутствие свободных переменных – когда «всё связано со всем» и нет «ничего лишнего». И тут нам является универсальный принцип дополнительности — теперь уже в общечеловеческом и экзистенциальном смысле. Принимая себя за «х», мы словно следуем библейской заповеди «кто унижает себя, тот возвысится» (Мф. 23:12) и уклоняемся от пушкинской иронии «мы почитаем всех нулями, а единицами себя». А «дополнительность» с означает ещё и то, что нас нельзя обвинить в корыстном следовании житейскому правилу «ты –мне, я – тебе».

Решение приведённого квадратного уравнения, отвечающего пропорции , даёт знакомое нам знаменитое иррациональное «золотое» число х= 0,618…

Итак, «золотое правило» — как оптимальное отношение между людьми в сообществе – автоматически ведёт к «золотой пропорции», которой подчиняются практически все процессы, структуры и явления нашего мира. Каков же онтологический смысл «исторического» сведения вместе и «в золоте» двух одиночных отношений?

В «золотой пропорции» обеспечивается неравенство двух частей при равенстве их отношения с целым. Это уникальное и единственное отношение такого рода в природе. Равные части – независимы, а неравные – соподчинены, причём именно «в золоте» обе части целого подчинены друг другу и целому единообразным способом, образуя – при изящном экономии средств — гармоничную «систему».

И наконец окончательно глубокий вселенский смысл «золотой пропорции» как организующего начала выявляется при разворачивании её до бесконечности в обе стороны:

. ………(5).

Каждая компонента в этом новом представлении, повторяющаяся дважды, выступает в трёх ипостасях. Скажем, в крайне-левой пропорции, где «1» — большая часть, а «1+х» — целое, «х» играет роль малой части; в знакомой каждому средней пропорции «х» — большая часть, а в крайне-правой – целое. Благодаря такому переплетению всё действительно оказывается связанным со всем. Да и любая составляющая распадается на расположенный вправо от неё бесконечный ряд «вставленных» друг в друга частей, равномощный (по Кантору!) исходному ряду. Поистине, «всё — во всём, и потому всё равно всему».

Таким образом, решающий эвристический прорыв происходит при переходе от «школьной» пропорции (х = 0,618…), описывающей двухчастное «золотое» целое, к её бесконечно продолженному и непрерывному варианту, пролонгирующему «золотое» деление самоподобным образом уже на все масштабы и уровни бытия. Обратим внимание на сходство (1) и (5), лишний раз свидетельствующее в пользу блестящих интуиций П.Флоренского.

Существенно, что приведённая последовательность (5) приобретает свойство логически замкнутой формы, поскольку, не имея слева крайнего члена, не обрывается там на каком-то максимальном целом, которое, будучи частью другого вышестоящего целого, требовало бы в нём своего оправдания. Равно и справа нет минимального члена, который бы «повисал в воздухе», не будучи – как целое – обоснован ещё более мелкими входящими в него частями.

В итоге, замкнутый на бесконечности и не имеющий, следовательно, ни наименьшего, ни наибольшего значения, указанный «ряд», как единое и завершённое целое, обретает самое главное – причину самого себя в самом себе, становясь самодостаточным и самообоснованным. Вот почему, вероятно, не проходили никакие попытки обосновать феномен «золотого сечения» — если таковые вообще всерьёз предпринимались: совершенство уже само по себе «имеет права гражданства». А «первооснова для своего существования, — как писал Б.Спиноза, — ни в чём другом, кроме себя, не нуждается, а следовательно, является «причиной самой себя». Ну разве недостаточно простого разглядывания (5), чтобы убедиться в глубине и элегантности выражения заключённого там смысла?…

С триумфом подтвердились и выводы математической логики: именно трасцендентной истине в виде актуально-бесконечного «золотого» целого отвечает и полностью изоморфная ей реальная морфология природы. Мы действительно везде наблюдаем чудесный «золотой дизайн» — от строения элементарных частиц до небесной «гармонии сфер», где уже в наше время (1978) были обнаружены буквальные консонансные «золотые» аккорды.

Но если мы сознательно — следуя «золотому правилу» — настраиваемся на гармонию в социуме, то может быть, глобальное Сверхсознание полагает и вносит то же цементирующее отношение и для всего сущего, включая и нас самих? Не направляет ли единый жизнетворящий дух всё и вся к тому всеединству, о котором писали многие религиозные философы во главе с В.Соловьёвым?

И правда! Стоит только дополнить пространный философский дискурс невербальными аргументами – простыми и лапидарными — и у «золотоносного» ряда обнаруживается самое важное свойство сознания – направленность, или интенция.

Но сначала отметим формальную и внешнюю аналогию между рефлексией и математической итерацией, заключающейся в повторном применении одной и той же операции. Вполне очевидно, что тот процесс, который в нашем рефлексирующем сознании происходит постоянно и безотчётно, при итерировании превращается в целенаправленную манипуляцию с некой заданной функцией. А что если в качестве таковой взять пропорцию, имитирующую процесс мышления? Ведь, будучи идеальным референтом рефлексии и вполне моделируя её, итерация тогда просто совпадёт с ней! Да и разве обе – не мысленные операции, совершаемые «в духе»?…

И тут мы подходим к одному из ключевых пунктов всего изложения. Проитерируем элементарную пропорцию , составленную по рецепту «золотого» деления из целого и двух его частей, но пока численно не определённую и рассматриваемую с точки зрения «входа» и «выхода». Многократно «накладывая» пропорцию на саму себя, мы попробуем разрешить её численно. Полученный ниже результат, который абсолютно непредсказуем заранее, поражает своей неожиданностью.

Легко убедиться, что итерация, начатая с произвольного значения, быстро сходится к «аттрактору» х = 0,618, а сама пропорция стремится, следовательно, к точно «золотой» — когда вся процедура стартует с левого отношения, принятого за «вход»: . Тогда большие члены пропорции порождают меньшие, а те, в силу обратной связи, действующей при каждом акте итерации, в свою очередь влияют на первые и т.д.

Совсем иной и «бессмысленный» результат получается при итерации, начатой с правой стороны – она расходится и не даёт никакого фиксированного значения.

Так, буквально из ничего – благодаря нелинейности итерации – возникает нечто важное: неравноправность двух противоположных направлений вдоль бесконечной непрерывной «золотой» пропорции. Причинно-следственная связь, задаваемая направленной обусловленностью одних членов пропорции другими, действует в одну сторону, определяя предшествование целого своим частям – когда на сцену выступает «конечная причина», или цель. Любопытно, что найденная предпочтительность движения усматривается и в общепринятом представлении «золотой пропорции» — как внутреннем делении отрезка (в крайнем и среднем отношении), идущего от целого к частям, а не наоборот – почему за ней и закрепилось ещё одно название: «золотое сечение». Но в нашем контексте более значим термин «Божественная пропорция» — так назвал свою книгу восторгавшийся «сечением» Лука Пачоли (1509), снабдивший её иллюстрациями самого Леонардо да Винчи.

Подведём промежуточный итог. Красивая и самоценная идея трансцендентного «золотого целого» на наших глазах обрела свойство направленного потока. А только направленные мысли и действия творят и созидают. Есть все основания отождествить эту динамичную целостность с животворящим духом, которому и Августин приписывал направленность – Intentio animi. В силу принцип Кюри и согласно постулату «живое от живого» (Реди-Пастера) этот активный деятель и оставляет свой неизгладимый отпечаток во всей природе – единообразную и прекрасную «вселенной внутреннюю связь» (Фауст).

К тому же выводу подводит нас и принцип причинности – если под причиной, предшествующей следствию-результату в любом творческом процессе, понимать мысль и «обернуть вспять» библейский тезис «по образу и подобию»…

Нельзя забывать о совершенном геометро-числовом единстве в «золотой пропорции», ибо её члены суть радиусы трансцендентной и тоже самоподобной уникальной кривой – логарифмической спирали. Последняя – как и «золотая метрика» — также запечатлелась в морфологии многих природных образований. Но логспираль эквивалентна вихрю — тому самому движению, которое с непреклонным упорством всегда ставилось в центр мирообразования, начиная с Анаксагора и кончая современными торсионными полями. Вихри характерны для любой непрерывной среды, водной или воздушной; так почему бы им не бытийствовать и в умозрительном числовом континууме как «среде свободного становления» (Г.Вейль)?…

Навязчивая вихревая философская концепция, будучи устойчивым архетипом, убедительно разрешает дуализм и диалектику дискретного и непрерывного. А в нашем представлении она ведёт и к «творению из ничего» — поскольку замкнутое «идеальное» движение духа порождает первые элементарные частицы материи (или сгустки энергии по известной формуле А.Эйнштейна), потому-то и обладающие все как одна собственным механическим моментом. Это некий аналог водоворота в нашей ванне или в реке, который мы наблюдаем и выделяем как самостоятельный объект на фоне непрерывного течения.

Подавляющее фрактальное строение природы, открытое в 60-70 гг. ХХ столетия Б.Мандельбротом, служит ещё одной впечатляющей зримой иллюстрацией и воплощением самоподобия, идею которого и выражает развёрнутая «золотая пропорция».

Над смыслом подобия задумывались ещё эллинские философы. А сам термин (греч.) в платонически ориентированном учении означал сообразность низшего высшему и причастность его форме. Обратим внимание на то, что в этой системе понятий «неподобное» соотносилось с иным, а подобное – с единым – ставшим цетральной категорией неоплатонизма. Как нетрудно догадаться, теперь под таинственным единым мы склонны усматривать не что иное как «золотую» трансцендентную целостность, облачённую в универсальную форму (логарифмическая спираль на плоскости = круговое + прямолинейное движение) и «покрывающую» весь числовой континуум. А от него мы переходим к равномощному континууму любой размерности, где реально и обитает дух, уже не познаваемый нами в образах и не представимый никакими числами и геометрией…

Согласно Аристотелю, подлинно непрерывное – это всегда таковое по движению. Другими словами, непрерывное составляет условие возможности движения и его мыслимости. Тогда в ноуменальном мире дух может ассоциироваться с умозрительным континуумом – если он обретает смысл как динамичное целостное образование. А феноменальный мир разворачивается в пространстве и времени как производных духа.

Это разворачивание и происходит в едином и размеренном «темпе 1,618» — уникальном ритме, сочетающем в себе аддитивность и мультипликативность, что и обеспечивает развитие всего, включая органический рост природных объектов (филлотаксис) и движение самой нашей мысли.

В универсальном «золотом» возрастании чудесным образом уживаются количественные и качественные изменения и примиряется давнее противостояние преформистских идей, восходящих к анаксагоровским гомеомериям, и аристотелевского эпигенеза. Продолженный в том же ключе спор И.Гёте с А.Галлером и нескончаемые спекуляции на тему онтогенеза и филогенеза – всё это теперь разрешается в свете гармоничного «золотогенеза», оставляющего место (в зиготе) для эмержентных новообразований (аддитивность), и для раскрытия (в эмбрионе) имеющихся структур (мультипликативность). Так, собственно, диалектически и развивается, становясь, любой организм – в предзаданном «золотом» ритме, когда идеально согласуются производящая и направляющая, или целевая причина. На их возможное совпадение именно в биологической сфере как раз и указывал Аристотель.

Возвращаясь, наконец, к основополагающей категории релятивной онтологии – отношению, мы обнаруживаем, что подобие есть разновидность симметричного двухместного отношения, т.е. взаимного и «действующего в обе стороны». Но ранее нами было показано, что непреодолимость сочетания полноты и непротиворечивости в «гёделевских» формальных системах снимается при переходе к целостности, где эти свойства, выступая как дополнительные в качестве достаточного и необходимого условия последней, также ведут к взаимности (БМВ. Философия целостности. Ежегодник РГИ СПбГУ. 2007).

И тут мы видим очевидный «трансценз» к животворящему и мирообразующему отношению «в золоте». Представляя мир, вслед за Н.Лосским, как «органическое целое», мы должны заменить абстрактную взаимообусловленность его частей более тесным взаимодействием по типу органов-частей, функционально включённых в целостный организм.

Поучительные соображения на этот счёт высказывал ещё достойный сын греко-римской цивилизации, врач и философ Гален. По его мнению, универсальная пневма разливается по всем органам человека, принимая ту или иную форму: в мозге – душевную, в сердце – жизненную, в печени – естественную и т.д. Эта идея «централизованного управления» полностью согласуется с вышеизложенным.

Именно дух, изоморфный по своей организации нашей «золотой» физиологии (см.,например, А.Г.Суббота. «Золотое сечение» в медицине. СПб.1996), очевидно, и поддерживает саму жизнь в каждой клетке и в каждом из органов, объединяя их вместе в одно целое. А этот бессознательный процесс естественно завершается в сознании – когда мы начинаем осознавать всем существом свою причастность к миру. Но такое глубинное переживание однобытия с миром и есть любовь. И по тому же Лосскому (как и Флоренскому), любовь – конкретное единосущее двух или более лиц, т.е. интимное межличностное чувство.

Оно впрямую питается и «конструируется» духом. И более того – теперь раскрывается «метафизика» и жизнедающего« завета Серафима Саровского о том, что нашей главной целью должно быть стяжание Духа Святого. Действительно, идея идеального взаимного дополнения двух частей в нашей пропорции взывает к объединению визави-сердец – когда, например, «…оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут два одной плотью…» (Мк.10:7). Таков первый из девяти и главный «плод духа», ведущий к двум великим заповедям Иисуса Христа (Мф. 22:37 и 39). Принимая же дух в себя в полной мере и всем своим психо-соматическим устройством, мы, вероятно, входим с ним в некий бытийственный, или духовный гармонический резонанс, ощущаемый как подлинное счастье. Эта наполненность нетварной энергией (Гр.Палама) или – как уточнил бы Аристотель – энтелехией и есть полнота жизни. Причём, принципиальная направленность жизни, порождаемая тем же духом, свободно выливается в сердечную любовь к другому.

Так мы приходим, по сути, к библейскому «сценарию», когда в едином акте творения соблюдается гармоничное структурно-функциональное единство, а сущие одновременно и созидаются, и призываются к отношению взаимности. Обратим внимание на общность этого «отношения симпатии» среди мыслящих субъектов и сущих вообще: с одной стороны, формула aRb выражает в идеале взаимную любовь между «парой друзей», образующей ячейку христианской общины (П.Флоренский), а с другой, — и сила гравитации между двумя физическими телами вычисляется суммированием именно парного взаимодействия составляющих их элементарных масс по принципу «каждая с каждой». Здесь работает элементарная комбинаторика, оперирующая сочетаниями из N элементов по два. И «парное» тяготение в физике засвидетельствовало, между прочим, известное положение о том, что всякое отношение может быть образовано на базе только двух сущих, или что любое многовалентное отношение можно разложить на бинарные. Да и понятие отношения порядка, или упорядоченности, в теории множеств тоже сводится к бинарному, или двухместному предикату.

Но и дух в «золотой» пропорции – как уже подчёркивалось – тоже основан на идее двухчастного целого! Она лишь элегантно транспонируется, оставаясь инвариантной, на все масштабы и уровни бытия. Спрашивается: а не утверждает ли описанный дух, охватывающий все мыслимые целые и части, тот самый искомый акт полагания вселенского Сознания, к которому, возможно, и следовало бы свести отношение (И.И.Евлампиев)? Не осознаёт ли Некто тем самым структуру мира, а мы лишь приобщаемся к этому творческому акту благодаря тому, что от Него к нам передаётся способность осознавать – обладать со-знанием, т.е. совместным знанием?

Выдвигаемое уточнение подкрепляется «законом универсальной соотносительности» С.Трубецкого («Основы идеализма»), в котором предполагается, что «заданное от века» универсальное соотношение, распространяющееся на вещи и сознание, основано на абсолютном всеединстве сущего.

Эта концепция нашего религиозного философа нашла завершение в его выдающемся и программном труде «О природе человеческого сознания» (1890). Главная мысль там сводится к обоснованию всеобщности и «органически-живой соборности» сознания (курсив везде наш – БМВ). Теория Трубецкого подводит к взаимопроницаемости индивидуальных «Я» — когда абсолютное Сознание организует и нормирует всякое ограниченное сознание, собирая и объединяя общими связями все отдельные умы.

Если мы обращаемся к реальному и всеобщему познанию, то вынуждены признать, что его логичность и позитивность предполагает всеединство сознания. Другими словами, «логическое познание реальности выходит за пределы компетенции индивидуальной личности», а наш мозг являет собой «конечный результат бесконечно сложной вселенской организации». Мыслитель неоднократно подчёркивает, что сознание есть продукт не материи, но организации, и «самая чувствительная материя может рассматриваться как плод «сознающей организации».

Для усиления своей позиции Трубецкой привлекает категорию и сознание причинности. Без соборного характера сознания мы поневоле должны допустить, что реальность и причинность других вещей и существ только представляется нами, а не сознаётся в действительности. И наоборот, когда понятия и той, и другой обусловлены внутренней соборностью человеческого сознания, «они логичны и всеобщим образом достоверны».

Философ справедливо переходит от всеобщего понятия причинности к «закону универсального действования, или энергии», относя его к «абсолютной действительности», «полноте и всеобщности действия» и бесконечному ряду причин и следствий. Но не о духе ли и энергии в нашей интерпретации здесь идёт речь?…

Отдавая дань психофизике и упоминая даже работы Вебера и Фехнера, Трубецкой, видимо, как раз оттуда ожидал получения обнадёживающих данных.

И вот, спустя ровно сто лет, эти ожидания с блеском сбылись! Чаемая и смутно предполагаемая в сознании «вселенская организация» обрела конкретику. Математическое объединение двух основных законов психофизики – Вебера-Фехнера и Стивенса – дало показательную функцию типа логарифмической спирали, основание которой оказалось равным «золотому» числу 1,618! (И.А.Рыбин. «Психофизика: поиск новых подходов» // Природа, № 2, стр.19-25. 1990). Полученный феноменальный результат поверг в смятение самого автора указанной статьи – видного специалиста в области психофизиологии восприятия.

Но «упавшее с неба» число абсолютно закономерно в свете вышеизложенного. Дело в том, что поскольку в «итоговой формуле психофизической связи» выпал внешний параметр – раздражающий стимул, она соотносит ощущение с его субъективной оценкой (по Стивенсу) и, следовательно, по существу описывает уже чисто психические процессы, происходящие в нашем сознании. А тогда сенсационное выявление «золотого» числа однозначно указывает на «субстрат» этих процессов – духовное начало, организующее всю нашу ментальную жизнь. Нелишне заметить, что упомянутое выше уникальное совпадение в «золотом ряде» мультипликативности и аддитивности полностью согласуется с трактуемым иногда законом Вебера-Фехнера в виде следования интенсивности ощущений в арифметической прогрессии при увеличении силы раздражения в геометрической. Хотя, разумеется, чаще просто говорят о логарифмической связи.

Открывшаяся «субстанциализация» психики окончательно хоронит тяжёлую психофизическую проблему, но главное – реабилитирует психологию снова как одного из разделов философии (с 16 века), поскольку, проливая свет на «трагически невидимые» душевные явления, превращает её из описательно-интроспективной в онтологически фундированную науку.

Симптоматично, что и обсуждаемая проблемная статья С.Трубецкого была опубликована в существовавшем тогда объединённом журнале «Вопросы философии и психологии». В её заключительной части, ища «разрешение основных противоречий сознания» на пути становления его действительно всеобщим и соборным, философ естественно подходит и к «этической задаче».

«Нравственное сознание», развивающееся лишь в общении разумных существ, приводит к «благой воле», являющейся основанием нравственности и называемой любовью. Последняя в своём апогее даётся человеку как благодать. «И как признание реальности и причинности существ вытекает из возможной солидарности нашего сознания, так и любовь есть деятельное осуществление этой солидарности». Человек неизбежно сознаёт, что «конечного примирения и оправдания он не может достигнуть сам собой, ибо должен искать его лишь в совершенной любви». Именно такая любовь – «единство всех в одном и сознание всех в себе и себя во всех». Выше и была сделана попытка представить невербальные доказательства этих слов.

Резюмируем всё сказанное. На наших глазах произошла реанимация «релятивной онтологии», для чего «всего лишь» потребовалось заменить в её определяющем соотношении aRb букву R на GR (Golden Ratio = Governing Ratio – «золотое» = управляющее отношение). Теперь все сущие обретают смысл, поскольку приводятся к «одному знаменателю» — объединяющему и самодовлеющему духу, объемлющему весь мир. Державный мотив духавзаимопритяжение сущих, которое в безусловной форме выражается в гравитации, а на уровне сознания – в любви.

А разве не честь для «первой философии», или метафизики, с блеском подтвердить немеркнущие истины Откровения? Увы, как пишет Л.Шестов, «мы все так связаны впитанными нами с молоком матери основными принципами древней философии (добавим от себя – а также средневековой и классической немецкой – БМВ), что попытка противупоставить им истину Писания кажется нам уже не только безумной, но и кощунственной» («Афины и Иерусалим»). И «плоды с древа познания стали принципами философии для всех будущих времён». Но согласно ап. Павлу, «секуляризованное» знание делает надменным, и все дары знания без любви – ничто.

Теперь, однако, можно пойти и дальше, и поняв, наконец, глубинный онтологический смысл двух ведущих заповедей Иисуса, сказать, дополняя бл.Августина, что в меру нашей любви мы не только познаём, но – что более важно – и укореняемся в мире, получая в награду по обетованию не только полноценную, но – в пределе – и вечную жизнь.



Просмотров: 1670


Статья впечатлила? Оцените

Оценка: -0.13

-2      -1      0      1      2     

Оценочная шкала от -2 до + 2 поможет автору понять реакцию читателей на прочитанное, найти свою аудиторию и перспективы роста
© Журнал RA Homo Novus. Все права защищены. Копирование информации возможно только в случае письменного согласия редактора журнала.   На сайте зарегистрировано 1090 человек (он-лайн 3)